Я так давно тебе не писала. Я так давно по тебе не скучала по настоящему. И сюда не заглядывала. И прошлые все записи мне кажутся такими наивными... видимо, я уже забыла, как это было - это чувствовать... "Я стала старше на жизнь, наверно, нужно учесть..."
Все сейчас мне ясней и проще. Я люблю тебя, ничего не изменилось. Нет, изменилось, я просто совсем точно знаю теперь, что ты достоин этих слов. Я не могу любить, не уважая, а тебя есть за что уважать, дорогой. Не беспокойся, моя любовь теперь просто человеческая, я хочу видеть тебя другом и я просто рада провести время рядом с тобой, я больше не буду лезть со своими женскими глупостями и мешать тебе.

Я сейчас сижу за компом на работе и плачу от вдруг нахлынувшей нежности. Толи это Red Elvises из колонок, толи деревянный мост за окном, по которому мы с тобой шли с Крестовского, а у тебя была тогда зеленая рубашка, распахнутая на смуглой груди, и было одно пиво на двоих а потом ещё...Как жить, когда от нежности дрожат руки и губы, а её некуда деть? Боже, как хорошо бы было на секундочку, на секундочку всего уткнуться тебе под лопатку, в знакомую кенгуруху, задохнуться знакомым запахом, слезы об нее высушить...Можно?

Я не знаю, я так мучаюсь, я так устала. Я много думаю о Боге в последнее время. И меня все время мучает вопрос: что тяжелее на весах Господнего гнева - грешная любовь или праведная пустота? Бог завещал любить и это должно быть ему по нраву. Но Бог завещал не желать осла ближнего своего. А что мне делать, если никаких других ослов нет? Если никакие другие ослы мне не нужны? И если вся любовь от Бога, зачем он послал мне эту - такую больную, такую незачем? Наверное, он был все таки прав, ведь так я спасаюсь от пустоты, которая в тысячу раз хуже...но...

Вчера я вышла с работы, после нашего с тобой маленького "песенного диалога", а вечер был такой теплый, несмотря на то что вот осень , и ноябрь, и ветер с залива. И я пошла по набережной,не зная куда, и улыбалась в темноте солеными от слез губами, и так тебя хотела в этот момент, и в плеере Бутусов вдруг властно приказал "разденься. Выйди на улицу голой, пусть они удивятся" - и я машинально потянула шарф с шеи, щелкнула верхними кнопками пальто. Я совсем сумашедшая, да? Хорошо что на этой набережной совсем нет фонарей. И вода была стальная во тьме, светлее воздуха. Я шла к Черной речке и шептала вслед плееру, который этим вчером сошел с ума и выдавал мне такие песни, про которые я забыла совсем, и каждая была - как удар под дых и поцелуй взасос. Я бы наверное поцеловала любого встречного тогда, но не было никого, только я и река. А что бы я с тобой сделала, вдруг встреться ты мне - тебе не представить...и не забыть.

Сегодня меня мучает особая грусть и особая нежнось. Я не уверена, что они предназначенны именно тебе, но ты - одно из их составляющих. Я так странно свободна сейчас. Ты мне снишься, он мне снится, оба вы вызываете то острое желание, то щемящую нежность.Мальчики мои хорошие! Бабушка, у тебя была большая любовь - да, военные моряки. У тебя была большая любовь - да, мальчики.
Сегодня во сне мы снова были вместе чуть-чуть.Ты знаешь, что в моих снах мы никогда даже не целуемся. Даже там мы себе этого не позволяем...А мне так страшно становится порой - вот вдруг я завтра умру, или уеду, или ты уедешь насовсем - и мы так и не поцелуемся совсем! Ну хотя бы во сне...
Говорила ли я тебе, что тоска, она копится в запястьях, я это точно знаю. Люди, когда руки себе режут, они не умереть хотят, а её выпустить, потому что - зудит, ноет, спать не дает. Нет, ты не думай, я совершенно не склонна к пафосным суицидальным действам, просто я знаю.

Почему мне всегда так хочется плакать на эскалаторе на Лесной?
Я пишу это в ежедневнике, сверху написано: "Важно", снизу - "Позвонить".Шеф удивился бы такому своему расписанию:Почему мне всегда так хочется плакать на эскалаторе на Лесной? Почему именно здесь мне становится особенно горькои я особенно по тебе скучаю? Потому что сейчас я прийду туда, буду спать в той постели, где..В той ночной рубашке, которую ты зубами расстегивал на моей груди...Бабушка её постирала и она больше не пахнет тобой...Может, потому я плачу на эскалаторе на Лесной - потому что не пахнет. И пахнуть никогда не будет.

Сначало мне показалось - все кончилось. Стало свежо и пусто, как в небе этой осенью. Но ты мне все снишся. Вот посмотрела на тебя сегодня и поняла - нет, осталось - чуть-чуть, миндальная горечь и прохлада. Это сейчас наши отношения. Не больно, не жалко, не жадно - только горьковато и прохладно. Но приятно, как коктейль. И почему то сухо.Ты заметил? Но хорошо. Свободно.Целую в лоб - особо, легко и прохладно. По сестрински."Он мине как брат". Да, вспомнила точное слово: "была прохладная нежность сестры, уверенной в силе брата..." Что-то такое.

Я очень тебя люблю сейчас.И очень за тебя переживаю. Тебе тяжело, я же вижу. Не спишь всю ночь, встаешь в 6 гулять с собакой. Грустно это, милый, когда лучший друг - чужая собака. Я очень хочу тебе помочь. Сделать чуть легче. Не страсть, не плоть, не эгоизм- нет, как говорит Ермак - "обнять и плакать".И только. Да что угодно, лишь бы тебе стало чуть легче.

Ну вот, мы с тобой и выяснили, где у петуха Хуй. Хотя , на мой взгляд, чем выяснять, как занимаются любовью змейки и птички, лучше мы б сами чем нить занялись. Ну - молчу, молчу, все знаю. Хотя не известно, что бы было смешнее.
Я как-то стала к тебе не лирична. Может, потому что я малость изменила..эээ...моей светлой памяти себя и тебя...
Но всеж хорошо, что мы не птички. Хоть и пользуемся главным от них отличием порознь.;)